Путешествие гулливера кратко
Гулливер знаками показал, что покорится любому их решению и попросил пить. В конце он становится самоненавидящим, самопровозглашённым Яху, громко заявляя о своей мизантропии, но даже такое отношение трудно принять как мораль истории. В апреле последний попадает в бурю. The Engine Гуигнгнм Струльдбруг Еху.
Он не понимал, зачем Англия ведёт такие дорогостоящие войны и откуда берёт средства на них. Законы в Бробдингнеге были написаны таким простым языком, что имели только одно толкование, а армия представляла собой гражданское ополчение и охраняла порядок внутри страны.
Когда Гулливер рассказал об огнестрельном оружии и предложил наладить его производство, король запретил ему даже упоминать об этом дьявольском изобретении. Король мечтал раздобыть для Гулливера жену, но тот не хотел размножаться в клетке и скучал по своей семье.
На третьем году пребывания в Бробдингнеге Гулливер сопровождал королеву в путешествии к побережью. Однажды он попросил пажа отнести его походный ящик к океану и оставить его на берегу. В это время орёл принял домик Гулливера за черепаху, схватил за кольцо на крыше и унёс в океан.
На птицу напал другой орёл, и домик упал в воду. Через четыре часа ящик подобрало английское судно. Гулливер с трудом убедил капитана в существовании страны великанов и долго не мог привыкнуть к предметам и людям нормальных размеров. Испугавшись, что Гулливер тронулся умом, его жена запретила ему думать о путешествиях.
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными. Джонатан Свифт. Путешествие в Бробдингнег англ. Jonathan Swift. Краткое содержание части из романа « Путешествия Гулливера ».
Читается за 7 минут, оригинал — 2,5 ч. Глава 1. Гулливер попадает в страну великанов Перезимовав на мысе Доброй Надежды, Корабль «Адвенчер», где служил Гулливер, двинулся дальше и попал в шторм, который отнёс его к неизвестной земле.
Лемюэль Гулливер — судовой врач, храбрый, решительный, честный, любит приключения и путешествия. Глюмдальклич — дочь фермера-великана, 9 лет, добрая, аккуратная, заботливая. Смеясь над нами, над собой, над человеческой природой и человеческими нравами, каковые видятся ему неизменными. Свифт еще и потому является современным писателем, что написанный им роман кажется принадлежащим к литературе, которую именно в XX столетии, причем во второй его половине, назвали "литературой абсурда", а на самом деле её истинные корни, её начало — вот здесь, у Свифта, и подчас в этом смысле писатель, живший два с половиной века тому назад, может дать сто очков вперед современным классикам — именно как писатель, изощренно владеющий всеми приемами абсурдистского письма.
Итак, первой "остановкой" оказывается для свифтовского героя страна Лилипутия, где живут очень маленькие люди. Уже в этой, первой части романа, равно как и во всех последующих, поражает умение автора передать, с психологической точки зрения абсолютно точно и достоверно, ощущение человека, находящегося среди людей или существ , не похожих на него, передать его ощущение одиночества, заброшенности и внутренней несвободы, скованность именно тем, что вокруг — все другие и все другое.
В том подробном, неспешном тоне, с каким Гулливер повествует обо всех нелепостях, несуразностях, с какими он сталкивается, попав в страну Лилипутию, сказывается удивительный, изысканно-потаенный юмор. Поначалу эти странные, невероятно маленькие по размеру люди соответственно столь же миниатюрно и все, что их окружает встречают Человека Гору так называют они Гулливера достаточно приветливо: ему предоставляют жилье, принимаются специальные законы, которые как-то упорядочивают его общение с местными жителями, с тем чтобы оно протекало равно гармонично и безопасно для обеих сторон, обеспечивают его питанием, что непросто, ибо рацион незваного гостя в сравнении с их собственным грандиозен он равен рациону лилипутов!
С ним приветливо беседует сам император, после оказанной Гулливером ему и всему его государству помощи тот пешком выходит в пролив, отделяющий Лилипутию от соседнего и враждебного государства Блефуску, и приволакивает на веревке весь блефусканский флот , ему жалуют титул нардака, самый высокий титул в государстве. Гулливера знакомят с обычаями страны: чего, к примеру, стоят упражнения канатных плясунов, служащие способом получить освободившуюся должность при дворе уж не отсюда ли позаимствовал изобретательнейший Том Стоппард идею своей пьесы "Прыгуны", или, иначе, "Акробаты"?
Описание "церемониального марша" Особенно если учесть несоразмерность этого лилипута — и всех тех эпитетов, которые сопровождают его имя. Далее Гулливера посвящают в политическую систему страны: оказывается, в Лилипутии существуют две "враждующие партии, известные под названием Тремексенов и Слемексенов", отличающиеся друг от друга лишь тем, что сторонники одной являются приверженцами Ну чем не реформы Петра Великого, споры относительно воздействия которых на дальнейший "русский путь" не стихают и по сей день!
Еще более существенные обстоятельства вызвали к жизни "ожесточеннейшую войну", которую ведут между собой "две великие империи" — Лилипутия и Блефуску: с какой стороны разбивать яйца — с тупого конца или же совсем наоборот, с острого.
Ну, разумеется, Свифт ведет речь о современной ему Англии, разделенной на сторонников тори и вигов — но их противостояние кануло в Лету, став принадлежностью истории, а вот замечательная аллегория-иносказание, придуманная Свифтом, жива.
Ибо дело не в вигах и тори: как бы ни назывались конкретные партии в конкретной стране в конкретную историческую эпоху — свифтовская аллегория оказывается "на все времена". И дело не в аллюзиях — писателем угадан принцип, на котором от века все строилось, строится и строиться будет.
Хотя, впрочем, свифтовские аллегории конечно же относились к той стране и той эпохе, в какие он жил и политическую изнанку которых имел возможность познать на собственном опыте "из первых рук".
И потому за Лилипутией и Блефуску, которую император Лилипутии после совершенного Гулливером увода кораблей блефусканцев "задумал Надо сказать, что не только описанные Свифтом ситуации, человеческие слабости и государственные устои поражают своим сегодняшним звучанием, но даже и многие чисто текстуальные пассажи. Цитировать их можно бесконечно. Ну, к примеру: "Язык блефусканцев настолько же отличается от языка лилипутов, насколько разнятся между собою языки двух европейских народов.
При этом каждая из наций гордится древностью, красотой и выразительностью своего языка. И наш император, пользуясь преимуществами своего положения, созданного захватом неприятельского флота, обязал посольство [блефусканцев] представить верительные грамоты и вести переговоры на лилипутском языке".
Ассоциации — Свифтом явно незапланированные впрочем, как знать? Хотя там, где Гулливер переходит к изложению основ законодательства Лилипутии, мы слышим уже голос Свифта — утописта и идеалиста; эти лилипутские законы, ставящие нравственность превыше умственных достоинств; законы, полагающие доносительство и мошенничество преступлениями много более тяжелыми, нежели воровство, и многие иные явно милы автору романа.
Равно как и закон, полагающий неблагодарность уголовным преступлением; в этом последнем особенно сказались утопичные мечтания Свифта, хорошо знавшего цену неблагодарности — и в личном, и в государственном масштабе. Однако не все советники императора разделяют его восторги относительно Человека Горы, многим возвышение в смысле переносном и буквальном совсем не по нраву.
Обвинительный акт, который эти люди организуют, обращает все оказанные Гулливером благодеяния в преступления. И лишь главный секретарь по тайным делам Рельдресель, известный как "истинный друг" Гулливера, оказывается истинно гуманным: его предложение сводится к тому, что достаточно Гулливеру выколоть оба глаза; "такая мера, удовлетворив в некоторой степени правосудие, в то же время приведет в восхищение весь мир, который будет приветствовать столько же кротость монарха, сколько благородство и великодушие лиц, имеющих честь быть его советниками".
В действительности же государственные интересы как-никак превыше всего! Сарказм Свифта неподражаем — но гипербола, преувеличение, иносказание абсолютно при этом соотносятся с реальностью.
Или вот еще образчик свифтовских провидений: "У лилипутов существует обычай, заведенный нынешним императором и его министрами очень непохожий Речь немедленно оглашается по всей империи; и ничто так не устрашает народ, как эти панегирики императорскому милосердию; ибо установлено, что чем они пространнее и велеречивее, тем бесчеловечнее было наказание и невиннее жертва".
Как-то, слушая рассказы Гулливера об Англии, король заключил: «Ваша столетняя история не что иное, как бесконечная цепь заговоров, смут, убийств, революций, казней и ссылок! И порождено это жадностью, лицемерием, вероломством, жестокостью, ненавистью, завистью, развратом и честолюбием».
Гулливер показал королю порох и объяснил его разрушительную силу. Гулливер предложил обучить местных мастеров оружейному делу, но, к его удивлению, король в ужасе отказался. В школах великаны изучали только историю, математику, поэзию и этику. Книгопечатание тут существовало давно, но книги не пользовались особой популярностью.
Войско состояло из купцов и фермеров, которыми командовали дворяне и вельможи. Как-то Гулливер вместе с королевской семьей отправился на южное побережье. Ящик с Гулливером слуга вынес к морю.
Пролетавший мимо морской орел схватил клювом кольцо на крышке ящика. В какой-то момент птица выпустила ящик, и пленник оказался в открытом море. Гулливеру едва удалось приоткрыть верхний люк, он начал кричать и махать платком.
Его заметили с корабля и помогли выбраться.
Через девять месяцев он вернулся в Англию. Через пару месяцев после прибытия домой Гулливер снова отправился в путешествие на корабле «Добрая Надежда». По дороге на них напали голландские и японские пираты. Гулливер впал в немилость их капитана-голландца и был отправлен один в челне «на волю волн и ветров».
Обследуя ближайшие острова, Гулливер заметил над собой летающий остров. Мужчина привлек к себе внимание и его подняли наверх. Жители острова отличались странными фигурами. Слуги, клайменоли или хлопальщики, «имели при себе короткие палки с привязанными к ним надутыми бычьими пузырями». Они хлопали своих хозяев пузырями по губам или ушам, отвлекая от раздумий. Гулливера доставили к королю, начали обучать языку жителей Лапуты — «летучего острова».
Столицей Лапуты был город Лагадо, расположенный на земле. Все мысли лапутян непрестанно вращаются вокруг линий и фигур. Прикладную геометрию они считают «уделом ремесленников» , поэтому их дома построены очень скверно. Женщины Лапуты презирают своих мужей, питают склонность к иностранцам. Мужчины же относятся к чужеземцам с пренебрежением. Вся нижняя поверхность летающего острова представляет собой цельную алмазную плиту. Главной достопримечательностью Лапуты является огромный магнит, с помощью которого «остров может подниматься, опускаться и перемещаться с места на место».
Если властелин Лапуты хочет наказать подданных на континенте, он останавливает остров над их городом, лишая тем самым жителей лучей солнца и дождевой влаги. У лапутян хорошо развита астрономия, они «открыли два спутника, обращающихся вокруг Марса» , в чем далеко опередили европейцев.
Вскоре Гулливер отправился на континент, находящийся под властью монарха летающего острова — в королевство Бальнибарби. Путешественника принял у себя местный сановник — бывший губернатор по имени Мьюноди. Все дома Лагадо выглядели полуразрушенными, а люди были одеты в лохмотья. За городом крестьяне трудились на пустых полях. В деревенском имении Мьюноди все было наоборот — тут «виднелись огороженные поля, виноградники, сады и луга».
Мьюноди объяснил, что ведет хозяйство по старым правилам, поэтому соотечественники презирают его. Сановник рассказал, что около 40 лет назад некоторые жители столицы отправились на Лапуту. Вернувшись на землю, они решили все изменить и создали Академию прожектеров. Гулливер посетил Академию прожектеров, побывал у разных ученых. Один занимался «проектом перегонки огурцов с целью извлечения из них солнечных лучей». Второй — «проблемой превращения человеческих экскрементов в питательные вещества».
Некий архитектор придумал «новый способ постройки зданий, начиная с крыши». Также ученые предлагали отказаться от слов в языке, а чтобы политические оппоненты могли достичь согласия, предлагали им вырезать и поменять части мозга. Гулливер посетил еще множество кабинетов и лабораторий, но все ученые трудились над бессмысленными вещами.
Гулливер отправился в главный порт королевства — Мальдонаду. Ему предложили посетить Глаббдобдриб — «остров чародеев и магов». Правил островом старейший из живущих на острове магов. Он мог на 24 часа возвращать к жизни умерших.
Ожившие мертвецы прислуживали во дворце правителя. Правитель предложил вернуть к жизни некоторых исторических лиц. Гулливер отплывает в Лаггнегг. Его арестовывают и приводят в Трильдрогдриб — резиденцию короля. По правилам королевства, Гулливеру пришлось ползать на брюхе и лизать пыль у подножия трона.
Один знатный господин рассказал, что «здесь, в Лаггнегге, рождаются дети с красным пятнышком на лбу» — бессмертные струльдбруги. Достигнув восьмидесятилетнего возраста, струльдбруги страдают от всех недугов и немощей, свойственных глубоким старикам. Покинув резиденцию короля, Гулливер отправился до королевского порта Глангвенстальда, откуда на корабле отплыл в Японию.
В японском портовом городе Нагасаки Гулливер познакомился с голландскими моряками.
С ними он доплыл до Амстердама, откуда вскоре вернулся в Англию. Гулливер провел с женой и детьми около 5 месяцев, но тяга к путешествиям оказалась сильнее. Взяв под свое командование торговое судно «Адвенчюрер» , он отправился в плавание. По дороге ему пришлось взять на Барбадосе новых людей. Они оказались пиратами, захватили корабль и высадили Гулливера на берег. Направляясь в глубь материка, Гулливер увидел отвратительных на вид обезьяноподобных существ. Они окружили Гулливера, но, заметив приближающегося серого в яблоках коня, тут же разбежались.
Конь с интересом рассматривал Гулливера. Вскоре подошла еще одна лошадь.
